Форма входа

Поиск

Наш опрос

Как часто вы посещаете подобные ресурсы?
Всего ответов: 407

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0




Пятница, 29.03.2024, 12:30
Приветствую Вас Гость | RSS
ТЕОСОФСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ
Главная | Регистрация | Вход
Каталог статей


Главная » Статьи » ЦИТАТЫ ИЗ КНИГ » Разное

Антуан деСент-Экзюпери "ЦИТАДЕЛЬ". Часть 2

      Стоит закончить строительство, город умрёт. Люди живут отдавая, а не получая. Деля накопленное, люди превращаются в волков. Усмирив их жестокостью, ты получаешь скотину в хлеве. Но разве возможно закончить строительство? Утверждая, что завершил своё творение, я сообщаю только одно: во мне иссякло усердие. Смерть приходит за теми, кто успел умереть. Совершенство недостижимо. Стать  совершенным – значит стать Господом. Нет, никогда не завершить мне мою крепость…   ( стр. 83 )

 

 

       Но я говорю: если нет любви, то не стоит браться ни за какое дело. Если не верить, что осуществится твоя мечта, скучно играть в кости. Скучной будет заря, вернувшая тебя к собственной опустошённости.  И со скукой в душе ты отправишься воевать ради бестолкового колодца.

       Но когда ты влюблён, ради своей любви ты готов на самый изнурительный труд, и чем он изнурительней, тем больше твоё воодушевление. Ты тратишь себя, ты растёшь. Но нужен тот, кто примет отданное. Дарить себя и тратить попусту – разные вещи.        ( стр. 88 )

 

 

      …имейте в виду и никогда не забывайте разницы между существенным и насущным. Хлеб – насущен, человек должен быть накормлен: голодный – недочеловек, он теряет способность думать. Но любовь, смысл жизни и близость к Богу важнее хлеба. Мне не интересно достоинство пищи. Меня заботит, будет ли человек счастлив, благополучен и удобно устроен. Меня заботит, какой человек будет счастлив, благополучен и устроен.  ( стр. 89 )

 

 

       Но я-то знаю, что наукой становится только то, что неизменно повторяется. Сажая семечко кедра, предвидят, что вырастет дерево. Бросая камень, предвидят, что он упадёт. Потому кедр повторяет кедр, падение повторяет падение. И неважно, что камень брошен впервые и впервые посажено семечко. Но кто возьмётся предсказать судьбу этого кедра?  Из семечка он переродился в дерево, из дерева в семечко, и то, как он будет перерождаться, не имеет себе подобий. Этот кедр существует впервые, он растёт по-своему, он – таков, каких ещё не бывало. И я не знаю, каким он вырастет. Не знаю я, и куда движется мой народ. …

       Потому что случившемуся можно отыскать причину, но понять, что случится, по тому, что имеешь, невозможно.  ( стр. 94 )

 

 

       Я не в силах предвидеть, я в силах созидать. Будущее создают. Если у меня рука ваятеля, то прекрасным лицом станут дробные черты моего времени и то, чего я хочу, осуществится. Но я скажу неправду, утверждая, что сумел предугадать будущее. Я сумел его сотворить. Дробные черты окружающего я превратил в картину, заставил полюбить её, и она стала управлять людьми.  

       Вот я  постиг и ещё одну истину: попечение о будущем – тщета и самообман. Проявлять уже присутствующее – вот единственное, над чем можно трудиться. Проявить - значит из дробности создать целостность, которая преодолеет и уничтожит разброд. Значит, из кучи камней создать тишину.

       Остальные притязания – ветер слов…      ( стр. 97 )

 

 

       Все  мы знаем: в рассуждениях есть логика, но нет истины. 

 

       А ведь многие считают, что слова несут в себе весь мир, что человеческое слово исчерпывает Вселенную, что слово вмещает в себя и звёзды, и счастье,  и закат, и царство, и любовь, и зодчество, и боль, и тишину…  Но я знаю, что человек стоит перед огромной горой и горсть за горстью делает её своим достоянием. 

 

       Я верю только в личную обособленную жизнь. Обособленная, частная вовсе не означает ограниченная скудная. Она  - цветок, она – окно, раскрытое, чтобы понять весну. Она – весна, преобразившаяся в цветок. Если нет ни одного цветка у весны, она для меня не весна.

 

       Все мы похожи на человека, который бедными своими словами объясняет печальному, что печалиться ему не о чем, но разве словом справиться с горем? Или с радостью? Или с любовью? Разве излечивают слова от любви? Слово – это попытка соединиться с сущим и присвоить его себе. Вот я сказал: «Гора» и забрал её вместе с гиенами, шакалами, затишками, подъёмом к звёздам, выветренным гребнем… но у меня всего-навсего слово, и его нужно наполнить.

( стр. 97-99 )

 

 

       В том, что существует, запрятано больше премудрости, чем может вместить слово. А вы требуете, чтобы люди перестроили мир только потому, что прочитали какую-то книжонку. В этой книжонке нет ничего, кроме отражённых картинок, пустых и неплодотворных по сравнению с обилием познаний, накопленных опытом живой жизни. ( стр. 102 )

 

 

       Я люблю человека, одухотворённого животворящими божествами, которые я взрастил в нём, чтобы он тратил себя и свою жизнь на большее, чем он сам: на дом, родину, Господне царство. Так зачем мне мешать людям спорить, раз я знаю: человека растит творчество, а не подражательство. Использование готового не насыщает человека.  ( стр. 104 )

 

 

         Ваш долг не убить человека в маленьких людях, не превратить их в муравьёв, обрекая на жизнь муравейника. Меня не заботит, насколько будет доволен человек. Меня заботит, сколько  будет в нём человеческого. Не моя забота – счастье людей. Кто из людей будет счастлив – вот что меня заботит. А довольство сытых возле кормушки – скотское довольство – мне не интересно.

       Не снабжайте детей готовыми формулами, формулы – пустота, обогатите их образами и картинками, на которых видны связующие нити.

       Не отягощайте детей мёртвым грузом фактов, обучите их приёмам и способам, которые помогут им постигать.

       Не судите о способностях по лёгкости усвоения. Успешнее и дальше идёт тот, кто мучительно преодолевает себя и препятствия. Любовь к познанию – вот главное мерило.

       Не учите их, что польза главное. Главное – возрастание в человеке человеческого. Честный и верный человек гладко выстругает и доску.

       Научите их почтению, потому что насмехаться любят бездельники, для них не существует целостной картины.

       Боритесь против жадности к вещному. Они станут людьми, если вы научите их тратить себя, не жалея; если человек не тратит себя, он закостеневает.

       Научите их размышлению и молитве, благодаря им расширяется душа. Научите не скудеть в любви. Чем заменишь любовь? Ничем. А любовь к самому себе – противоположность любви.

       Карайте ложь и доносительство. Бывает, что и они помогают человеку и, на первый взгляд, в помощь царству. Но силу рождает только верность. Нельзя быть верным одним и неверным другим. Верный всегда верен. Нет верности в том, кто способен предать того, с кем вместе трудится. Мне нужно сильное царство, и я не собираюсь основывать его мощь на человеческом отребье.

       Привейте им вкус к совершенству, ибо любое дело – это путь к Господу и завершает его только смерть.

       Не учите их, что главное – прощение и милосердие. Плохо понятые, обе эти добродетели обернуться потаканием нечисти и гниению. Научите их благому сотрудничеству – общему делу, где каждый в помощь благодаря другому.  ( стр. 107-108 )

 

 

       Живит только то, что переделывает тебя. Нельзя жить, превратившись в склад с мёртвым грузом.  ( стр. 109)

 

 

       Капитаны, друзья мои, тяжка необъятная ночь. Спящим неведомо, что жизнь – это нескончаемые перемены, напряжение до стона древесины и мука перерождения. Нас мало, мы за всех несём общий груз, мы на пограничье, нас обожгла боль, и мы выгребаем к восходу, мы - дозорные на вахте, застывшие в ожидании ответа на поставленный вопрос, мы из тех, кто не устаёт верить, что любимая возвратится…

       И я понял, что усердие и тоска сродни друг другу. Их питает одно и то же. Бескрайность – их пространство, бесконечность времени – их пища.

       - Пусть бдят со мной лишь тоскующие и усердные, - сказал я. – Остальные пусть спят. Они трудятся днём, и не их призвание – пограничье…     ( стр. 112-113 )

 

 

       Я иду к иерархии, но не такой, какая сложилась, - к иной. Благо покоя я хочу отличать от омертвения. Стремясь к покою, не хочу расправляться с противоречиями. Я должен вобрать их. Зная при этом, что одна сторона хороша, другая – нет. Не терплю, когда плохое и хорошее смешивают в одну кучу, сладкой кашкой питаются слабаки, поддерживая своё бессилие. Я принял моего врага, чтобы стать больше и сильнее его.   ( стр. 115 )

 

 

       Человек желал добиться. Добился. Но стал ли он счастливее? Счастье в служении желанному. Смотри, стебель трудится над цветком. Счастлив ли он, когда цветок распустился? Нет, наступил конец работы, растение приготовилось умереть. Я знаю, что такое хотеть. Жаждать дела. Жаждать достигнуть, преуспеть. И отдохнуть. Но кто жив отдыхом? Отдых не питает нас. Не перепутайте, питающая среда и достигнутая цель – разное. Бегун бежал быстрее всех. Он победил. Но не получится жить победой. Не  может моряк жить побеждённой бурей. Побеждённая буря – взмах руки в долгом-предолгом плавании.  Следующий взмах неминуем. Радость трудиться над цветком, бороться с бурей, строить храм не похожа на радость сорвать цветок, вспоминать о буре, любоваться храмом. Надежда, что в старости насладишься тем, в чём отказывал себе всю жизнь, - иллюзия. Напрасно надеется воин, что в радость ему будет жизнь обывателя. 

 Я повторяю: у Бога нет отпусков, Он не помилует тебя от становления. Ты захотел быть? Бытие – это Бог. Он вернёт тебя в Свою житницу только после того, как ты мало-помалу осуществишься, после того, как твои труды обозначат тебя, ибо человек, как ты мог заметить, рождается очень медленно. (стр. 115-116)

 

 

       …знание – та же жизнь, в нём есть нежданные откровения, есть свои законы внутреннего тяготения, есть своё безмолвие, столь же многозначительное, как безмолвие небесных сфер.   ( стр. 119 )

 

 

       Поэтому я, ненавистник покорной скотины, человека без нутра и сердечной родины, я – правитель, я – мастер, не желающий кастрировать свой народ и превращать его в слепых исполнительных муравьёв, - вижу: моё принуждение не калечит – оно служит духу жизни. Смирение в храме, послушание и готовность придти на помощь – добродетели, не любимые лицедеями, но для моего царства добродетели эти – краеугольный камень. ( стр. 120 )

 

 

       Больше всех я ненавижу отказавшихся быть. Они сродни шакалам, но думают, что свободны, потому что свободно меняют мнения и предают. (Откуда им знать о предательстве? Они сами себе судьи?…) Им свободно лукавить, передёргивать, оговаривать; и если они голодны, свободно переметнутся ко мне, стоит мне указать им на кормушку.   ( стр. 120 )

 

 

       …сколько тратится сил на достижение житейского благополучия, но, когда оно наступает, жизнь уходит. 

Удобство – это чаще всего пустота и безмолвие. Люди не верят в необходимость напряжения и боли и поэтому живут так безрадостно.

…Вам показалось, что счастье – это избавление от того, от другого и, в конечном счёте, от самих себя. Вы ошиблись – богатством наслаждаются не богачи, они к нему привыкли. Нет пейзажа, если никто не карабкается в гору, пейзаж – не зрелище, он – преодоление. Но если принести тебя наверх в паланкине, ты увидишь что-то туманное и незначительное, и почему, собственно, оно должно быть значимым? Тот, кто с удовольствием скрестил на груди руки и любуется пейзажем, прибавляет ему сладость отдохновения после трудного подъёма, голубизну угасающего дня. Ему нравится композиция пейзажа, каждым своим шагом он расставлял по местам реки, холмы, отодвигал вдаль деревню. Он - автор этого пейзажа и рад, как ребёнок, который выложил из камушков город и любуется творением своих рук. Но попробуй заставь ребёнка залюбоваться кучкой камней – зрелищем, доставшимся даром…

       …право не сделать усилие даётся вам лишь ради другого усилия, потому что вы должны расти.  ( стр. 122-123 )

 

 

       Презрительность – помощница неполноценных, только их истине мешают все остальные.   ( стр. 124 )

 

 

       Уважение врага – одно-единственное чего-то стоит. Уважение друзей стоит чего-то только тогда, когда они отрешились от признательности, благодарности и прочей пошлости. Если ты отдаёшь за друга жизнь, обойдись без дешёвого умиления.                    ( стр. 124 )

 

 

        Всякое восхождение мучительно. Перерождение болезненно. Не измучившись, мне не услышать музыки. Страдания, усилия помогают музыке зазвучать. Я не верю в тех, кто наслаждается чужим мёдом. Не верю, что одаришь детей благодатным хмелем любви, послушав с ними концерт, почитав стихи, поговорив. Да, конечно, в человеке заложена способность любить, но заложена и способность страдать. И скучать. И погружаться в безнадёжную тоску, сродни осенним дождям. … Но в радость человеку только то, над чем он хорошенько потрудился, - так уж он устроен. … Запасы радуют обывателя, но обыватель – недочеловек. Нет любви про запас, которую можно было тратить себе и тратить, любовь труд сердца. Меня не удивляет, что так много людей не находят царства в царстве, храма в храме, поэзии в стихах и музыки в музыке. Они расселись, как в театре, и говорят: «Вокруг – сплошной хаос. Он недостоин того, чтобы служить ему и подчиняться». Они верят в свой здравый смысл, они скептики и насмешники, но издёвка в помощь бездельнику - не человеку. Любовь не подарок от прелестного личика, безмятежность не подарок от прелестного пейзажа, любовь – итог преодолённой тобой высоты. Ты превозмог гору и живёшь теперь на небесах.

       Любовь – то же восхождение. Не думай, что достаточно знать о любви, чтобы её узнать. Обманывается тот, кто, блуждая по жизни, мечтает сдаться в плен;  краткие вспышки страсти научили его любить волнение сердца, он ищет великую страсть, которая зажжёт его на всю жизнь. Но скуден его дух, мал пригорок. На который он взбирается, жалка победа. Так откуда взяться великой страсти? …

Вне пути и восхождения ничего не существует.  ( стр. 128-130 )

 

 

       Я беру человека, запираю его, истязаю ученьем, потому что слишком хорошо знаю: лёгкое и доступное – бесплодно, потому что оно – легко и доступно. Напряжение и пот – вот чем мерится польза от работы. Я собираю учителей и говорю им: «Не ошибитесь. Я доверил вам человеческих детей не с тем, чтобы взвешивать потом груз их познаний, - с тем, чтобы порадоваться высоте их восхождения. Мне не нужен ученик, который обозрел с паланкина тысячу гор и тысячу пейзажей; тысяча гор – пылинка в бесконечной Вселенной, - по-настоящему он не видел ни одной. Мне нужен тот, кто напряжётся и одолеет подъём, пусть это будет невысокая горка, в будущем он поймёт все другие куда лучше, чем мнимый знаток, с чужих слов рассуждающий о доброй сотне гор.

       Если я хочу. Чтобы они узнали, что такое любовь, я буду помогать им любить, уча молиться».  (стр. 130 )

 

 

       Вот и ещё одна сложность: учить нужно не обозначать, а постигать. Учить, как ставить всевозможные ловушки. Ты привёл ко мне человека, что мне до его учёности? Учёности много и в словарях. Что он за человек – вот что важно. Поэт написал стихи, они согреты его рвением, но ловил он на мелководье, нам ничего не досталось из глубины. Он обозначил весну, но не разбудил весну в моём сердце, я не насытился ею.   ( стр. 132 )

 

 

       Нужно чувствовать себя собой, только тогда ты доверяешь собственному разумению. Поэтому так горд верующий. Чужие сомнения не смущают его, они от тех, кто не способен «понять».

 

       Умей отличать соглашательство от любви. Тот, кто смотрит мне в рот, ожидая, когда я заговорю, мне не нужен. Я иду и ищу в людях свет, подобный моему. Петь хором – одно. Придумать песню – другое. Кто тебе в помощь, когда ты творишь?   ( стр. 136 )

 

 

       Одержав победу, человек хочет насладиться её плодами и видит вдруг, что обманулся: он перепутал жар творчества со скучным присутствием вещи, которая его не греет. Конечно, завоёванным пользуются, но желательно пользоваться им, приготовляясь к новой победе, чтобы воспользоваться вновь завоёванным. Одно должно подстёгивать другое. 

Вид, открывшийся тебе с горы, в радость до тех пор, пока ноют ноги, трудившиеся ради него, пока тело радо отдыху.   ( стр. 142 )

 

 

 

        Всё, что уже не живётся, превращается в подделку. Поддельна и слава прошлого. …

       Нет подлинности и в новостях, потому что завтра от них ничего не останется.

       Научитесь видеть внутренний стержень – наполнитель всегда подделка. …

Творчество – всегда создание целостности, а не методичное присоединение одной части к другой. Творчество – общая работа всех, кто сгрудился вокруг идеала, кто строит, кто трудится, кто спорит вокруг него.   ( стр. 144 )

 

 

…умение любить приходит от молитвенного состояния души, наученной молиться, а не от отсутствия внутренних обязательств перед чем бы то ни было.  ( стр. 151 )

 

 

Плохи не люди, плохо то, что в людях сгнил человек.  ( стр. 153 )

Категория: Разное | Добавил: vp777 (17.03.2009)
Просмотров: 1308 | Комментарии: 1 | Теги: Теософия, Экзюпери, Цитадель Экзюпери, Цитадель, мудрость, Антуан ДеСент-Экзюпери, философия | Рейтинг: 5.0/2 |
Всего комментариев: 1
1 sod-prk  
0
Вот что надо читать нашим "мертвым" педагогам....

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Copyright MyCorp © 2024